АНЕКДОТ ДНЯ
Уставший гаишник в конце рабочего дня тормозит машину:
— Сержант Иванов. Предъявите ваши деньги, пожалуйста...

Наша дорожная полиция всегда была “вещью в себе”. Коррупционные скандалы в этом ведомстве случаются постоянно, но ни руководство службы, ни надзирающие за ней органы их как бы не замечают. Журналисты, правозащитники, рядовые граждане извели море чернил, тонны бумаги, языки натерли, говоря о беспределе горе-гаишников, а толку — ноль.

“МК” регулярно и на конкретных примерах рассказывает о коррупции и взятках в рядах придорожных милиционеров. В ответ — тишина. Политика умолчания проблем, проводимая ДОБДД МВД РФ, охотно принята подчиненными на местах.

Зато, похоже, ведется активная работа с депутатским корпусом. В очередной раз в Госдуме заблокировано рассмотрение законопроекта, предусматривающего ответственность сотрудников ГАИ за их заведомо неправомерные действия при оценке состояния автовладельцев на предмет опьянения.

Но, быть может, руководитель ГАИ генерал Кирьянов просто не знает реального положения дел на дороге? Если это так, имеем честь сообщить: господин генерал, “пьяная” статья КоАП РФ стала для ваших подчиненных одной из самых “удойных”. А в последнее время дело доходит просто до чудовищных извращений.

Подстава первая: фокус с алкотестером

Минувшим летом на вооружение ГАИ и прикомандированных к ним медиков поступил новый алкотестер. Прибор, который, по уверению его разработчиков и применителей в погонах, не только нельзя обмануть, но и воспользоваться в корыстных целях. Каждый аппарат прошел поверку; опломбирован, результаты продувок хранит в защищенной от хакерских атак памяти. На распечатываемом им после каждой процедуры чеке указывается место проведения освидетельствования, данные водителя и сотрудника, проводившего проверку. Но это только на первый взгляд мошенничать с подобным устройством невозможно. Гаишно-медицинская братия и тут нашла рецепт личного обогащения.

Для начала подозреваемому в езде подшофе водителю предлагают дунуть в “левый” алкотестер, всегда настроенный на “пьяный” результат. После чего “клиенту” предлагают “разойтись по-хорошему”, не прибегая к услугам правильного “нюхача”. Нередко срабатывает. Хотя если гражданин категорически не идет на контакт (сумма отступных доходит до 100 000 рублей), ему с некоторой задержкой все же подносят настоящий аппарат. Но…

Результаты повторной экспертизы на дисплее под разными предлогами не показывают. Вот, мол, чек распечатаем, тогда и ознакомитесь. А на чеке — приговор, согласно которому трезвый водитель лыка не вяжет. Фишка в том, что врачебно-милицейский тандем распечатывает результат предыдущего, а не последнего замера “выхлопа” (многие автомобилисты жалуются, что время, указанное в чеке, часто на 10—15 минут отличается от реального). При этом ФИО водителя полностью совпадает. Как такое возможно? А вот как.

Пока инспектор ведет с жертвой задушевные беседы после первой продувки, медики готовятся к повторному тесту на нормальном приборе. И как только видят, что инспектор с водителем к консенсусу не пришли, тут же дуют перегаром в алкометр. Через пару минут этот прибор (не подключенный и с погасшим дисплеем) суют в рот жертве. А чуть позже на принтере распечатывают результат продувки, сделанной в момент отсутствия водителя.

ЧТО ДЕЛАТЬ?

Виктор ТРАВИН, правозащитник: "Проверять вас на трезвость гаишник должен в присутствии двух понятых. В этом случае и “обвиняемый”, и понятые увидят, что время на чеке не соответствует реальному. А значит, появляется шанс уличить недобросовестного инспектора. Также вы можете не согласиться с результатами и потребовать медосвидетельствования у врача-нарколога.

Но если в махинации замешан врач, ситуация куда хуже. Присутствие понятых при освидетельствовании наркологом законом не предусмотрено. Медик в своем заключении может написать все что заблагорассудится. Теоретически его оспорить можно, если в течение двух часов обратиться к другому врачу и провести еще одно освидетельствование. Но на практике сделать это еще никому не удавалось".

Подстава вторая: “скорая помощь” гаишнику

Но не “пьянкой” единой живы и богаты более чем 100 000 ваших подчиненных, господин генерал. Вы часто и справедливо сетуете на незаконопослушность наших водителей. А чему удивляться? Не станет россиянин досконально соблюдать ПДД, пока требовать этого будут только с него, всячески выводя из-под удара правонарушителей в форме.

Если вы найдете в себе силы дочитать этот материал до конца, то, возможно, согласитесь: наводить порядок надо не только ужесточая КоАП, но и активно реформируя собственное ведомство. Иначе от гаишных подстав, благодаря которым ваши сотрудники не только перевыполняют план по “палкам”, но и улучшают личное благосостояние, в России скоро не то что проехать — пройти будет нельзя.

Например, бытует мнение, что наш водитель так оборзел, что даже под страхом лишения прав не пропускает ни “скорую помощь”, ни пожарных, ни милицию. И подтверждают это тысячами протоколов. Да только грош цена подобным административным делам, поскольку 99% из них — сфабрикованы.

Суть этой подставы элементарна. В левый ряд магистрали вливается патрульная машина и какое-то время спокойно едет за жертвой. А затем неожиданно врубается “светомузыка”. Водитель не то что быстро перестроиться в сверхплотном потоке не может — даже понять, в чем дело, не успевает, а его уже просят к обочине. Дабы вменить ст. 12.17 ч. 2 КоАП РФ — “Непредоставление преимущества спецтранспорту”, грозящую лишением прав на срок от 1 до 3 месяцев или в лучшем случае штрафом от 300 до 500 “деревянных”. По законам жанра водителю намекнут на отступные (5000—15 000 рублей). Если он не готов идти на контакт — протокол, изъятие прав, суд.

Здесь гаишники также нередко используют медиков. Сценарий спектакля прост: никуда не спешащая “неотложка” стоит на второстепенной дороге нерегулируемого перекрестка. Дождавшись выехавшего на него по главной дороге автомобиля, врачи включают мигалку — якобы у них срочный вызов. А за перекрестком жертву тормозят организаторы подставы.

ЧТО ДЕЛАТЬ?

Виктор ТРАВИН, правозащитник: "Если гаишник получил от своего руководителя задание привезти пачку протоколов по ст. 12.17 ч. 2 КоАП РФ, то он пойдет на любые хитрости, чтобы его выполнить. И разговаривать с инспектором как с нормальным человеком бесполезно. Поэтому спокойно смотрите, как заполняется протокол, но в графе “Объяснение лица, в отношении которого ведется производство по делу об административном правонарушении” обязательно напишите: “ПДД не нарушал”.

Когда дело дойдет до суда, положите на стол ходатайство со словами: “Прошу прекратить производство по делу об административном правонарушении в связи с отсутствием в моих действиях объективной стороны нарушения”. Если бы вы не уступили дорогу “скорой”, везущей пострадавшего в больницу, то посягнули на право больного быть здоровым. Если бы не уступили дорогу машине ГИБДД, гнавшейся за угонщиком, то замахнулись бы на право государства бороться с преступностью. Но, поскольку гаишник нашел целых 40 минут, чтобы составить протокол, что вы якобы не уступили ему дорогу, это говорит о том, что он никуда не спешил".

Подстава третья: “встречка” по требованию

А вот, господин генерал, и выезд на “встречку” подоспел. Это, пожалуй, самое взяткоемкое нарушение. По валу даже более прибыльное, чем развод “пьянка”. Чем ваши подчиненные активно и пользуются. И не только передергивая КоАП — под “чистый” выезд на полосу встречного движения, чреватый лишением прав, нечистоплотные инспектора маскируют другие действия, связанные с выездом на встречную полосу, но наказываемые штрафом.

Плетущимся по узкой дороге трактором гаишники разводили водителей еще в 1970-х годах. Но за 40 лет дедовский способ отъема денег не устарел. Договориться с водителем тихохода, чтобы он курсировал со скоростью 20 км/ч по трассе, где запрещен обгон, — элементарно. И только успевай строчить протоколы да рассовывать деньги по карманам.

Обгон в запрещенном месте КоАП РФ (статья 12.15 ч. 4) карает строго — лишением прав на срок от 4 до 6 месяцев (“договориться” стоит 8000—20 000 рублей). Да, формально водитель нарушил ПДД, но кто его вынудил пойти на проступок? Ведь трактор мог и даже должен был остановиться на обочине и пропустить автомобильный поток. Но тогда без “левого хлеба” остались бы его наниматели в погонах. Да и тракторист лишился бы хорошего гонорара (за 3—4 часа работы в сговоре с ГИБДД он может рассчитывать на 7000—10 000 рублей).

В городе, правда, на тракторах не подкалымишь. Здесь их роль играют эвакуаторы. Вот стандартная ситуация: эвакуатор, чтобы забрать с узкой улочки неправильно припаркованный автомобиль, останавливается во втором ряду, полностью перегораживая дорогу. Чтобы не создавать затор, эвакуаторщик (или его помощник) жестикулирует автовладельцу: мол, чего стоишь, аккуратно объезжай меня по встречной! Но как только пара машин пересекает сплошные линии, эвакуатор начинает медленно двигаться вперед. А объезжающие его водители попадают в руки притаившегося экипажа ДПС: “Ну что же вы по встречной катаетесь? Ах, это вы эвакуатор объезжали... Только на видеозаписи видно, что вы его не объезжали, а обгоняли — он же двигался”.

Красиво, не правда ли? Фрагменту видеозаписи суд поверит безоговорочно. Ведь на нем он не увидит, как эвакуаторщик махал вам рукой. В представленном суду ролике окажется главное: эвакуатор медленно едет, а ваша машина обгоняет его по встречке. Лишение прав на 4—6 месяцев гарантировано, если, конечно, вы не разошлись с инспектором за 20 000—50 000 рублей.

ЧТО ДЕЛАТЬ?

Виктор ТРАВИН, правозащитник: "Не обгоняйте тихоход там, где это запрещено правилами. А чтобы гаишники не злоупотребляли тракторными подставами, требуйте от них составления протокола на “рулевого” тихохода: он обязан остановиться на обочине для пропуска скопившегося позади него транспорта. Возможно, когда у тракториста скопится два десятка таких протоколов, он откажется участвовать в подставах.

Что касается манипуляций с эвакуаторами — проблема в том, что ни в КоАП РФ, ни в ПДД нет определения: что такое “препятствие”. И до тех пор, пока это так, гаишники будут трактовать объезд препятствий, как им это выгодно.

Ни в коем случае не идите на поводу у эвакуаторщика. Ждите или подойдите к инспектору (там, где крутятся эвакуаторы, всегда есть гаишники) и потребуйте, чтобы он обеспечил безопасное и бесперебойное движение транспорта, как того требует “Наставление по работе ДПС”. Ваша задача — добиться, чтобы именно гаишник дал “добро” на объезд по “встречке”. Лишь в этом случае к вам не будет претензий".

Подстава четвертая: операция “красный семафор”

А вот бывали ли вы, господин генерал (или ваши коллеги), ну, например, в Финляндии? Наверняка. Практика обмена опытом с зарубежными коллегами в вашем департаменте весьма распространена. Нас, правда, всегда удивляло, что полезного выносят германские, французские, итальянские, финские дорожные полицейские от общения с нашими? Впрочем, мы о другом. О железнодорожных переездах.

Их у наших соседей-финнов нет как таковых: либо тоннель под железной дорогой, либо эстакада над. В России же переезды имеются и на федеральных трассах. Их ваши подчиненные тоже приспособили под свои корыстные нужды.

Например, для правдоподобности стали привлекать к работе на заброшенных переездах гастарбайтеров. Облаченные в оранжевые жилеты работяги делают вид, что ремонтируют переезд. При этом семафор мигает красными фонарями. Когда собирается очередь, один из рабочих жестом показывает водителям, чтобы те проезжали, поскольку семафор неисправен (они его ремонтируют). А за переездом, чуть поодаль, стоят сотрудники ДПС, доходчиво объясняющие, сколько это стоит: до 20 000 рублей “без протокола”, официально — лишение прав на 3—6 месяцев.

ЧТО ДЕЛАТЬ?

Виктор ТРАВИН, правозащитник: "Как поступить, если семафор подозрительно долго моргает красным? Лично я еду на соседний переезд, ибо неясно, чем продиктовано мигание светофора: то ли сговором железнодорожников с ГИБДД, то ли опозданием на три часа скорого поезда Воркута—Ленинград".

Подстава пятая: подброс на засыпку

Известно, что сотрудники более крутых, чем ГАИ, милицейских служб время от времени не брезгуют подбрасыванием “кому надо” наркотиков или патронов. Но передовой опыт коллег уже переняли в ГИБДД.

Как это происходит? Наряд ДПС останавливает водителя под любым предлогом (нечитаемые номера; показалось, что водитель не пристегнут, и т.п.), проверяет документы, просит открыть багажник, бардачок, досматривает салон. Ничего не обнаружив, возвращает документы и желает счастливого пути. Машина отъезжает, а через триста—четыреста метров ее снова останавливает наряд милиции — и из автомобиля извлекается сверток с непонятным порошком. Ну а дальше — как договоришься.

ЧТО ДЕЛАТЬ?

Виктор ТРАВИН, правозащитник: "Нет в КоАП РФ такого понятия, как осмотр! Осматривает врач-гинеколог своих пациенток. А гаишник, ежели сует нос в салон автомобиля, багажник, бардачок — проводит обследование транспортного средства без нарушения его конструктивной целостности. Это действие на языке закона — досмотр. А коли так, то должны быть соблюдены определенные процедуры.

Во-первых, у инспектора должны иметься основания для проведения досмотра (к примеру, на заднем сиденье у вас лежит окровавленная инкассаторская сумка). Во-вторых, обязательно присутствие двоих понятых. В-третьих, должен вестись протокол досмотра транспортного средства.

Если вы с самого начала потребуете от инспектора соблюдения всех этих формальностей, он моментально потеряет к вам интерес".

... Как уже говорилось в начале материала, сегодня в Госдуме завис законопроект, предусматривающий ответственность должностных лиц за фальсификацию и искусственное создание доказательств обвинения в любом административном деле. Друзья МВД в целом и ГАИ в частности из думского Комитета по конституционному законодательству и госстроительству блокируют документ, который может стать реальным и мощным антикоррупционным барьером.

Господин генерал, как вы думаете, почему?

Источник: newsland.ru

Пишу, что думаю и думаю, что пишу

Сергей В., капитан милиции, отдел вневедомственной охраны, стаж работы — 14 лет:

«На мой взгляд, у нас в милиции проблем очень много. Самая главная — с зарплатой. Потому что нереально жить на такие деньги честно, вот мы и крутимся как можем. Я сейчас работаю на «земле», а раньше служил в угрозыске и был поражен, когда впервые на «землю» попал. Ребята в моем подразделении заступают на смену с одной-единственной целью — заработать денег. Способов полно. Можно ограбить пьяного, можно остановить машину за ПДД, хотя, по идее, это только ГИБДД имеет право делать, можно подкинуть наркотики. А что вы хотите от людей? Они же получают за работу милиционера какие-то жалкие копейки. В среднем — десять тысяч без надбавки мэра. С надбавкой — двадцать две.

В нашем подчинении — вокзал. И каждый человек, который стоит и торгует дисками, каждый открытый ларек платит нам деньги. Ежедневно с каждой точки мы получаем от ста рублей до двух тысяч. А таких точек — до полусотни. У нас есть все телефоны торговцев. Ты подъехал — все, тебе принесли, и ты эту точку до следующего раза не трогаешь. Если на точке торгуют каждый день, мы ездим каждый день. Если реже — в зависимости от графика. Этой прибылью мы ни с кем не делимся. Она вся идет в экипаж. И деньги нам платят охотно, и руководству на нас никто не жалуется. А смысл им начальству жаловаться? Мы же с торговцами каждый день видимся.

Еще вот так деньги можно «снять» — едешь по улице, видишь, бьют кого-нибудь или обокрасть пытаются. Подъезжаешь, задерживаешь нарушителя и говоришь ему: «Или ты мне сейчас все свои деньги отдаешь, или я по рации про тебя в отделение передам». Он отдает. Ну и потерпевший, как правило, против такого расклада не возражает — ему лучше все на месте решить, чем у нас в отделении до ночи сидеть, показания давать.

У нас в отделе охраны служат нормальные ребята, у них свой дополнительный бизнес есть, и все в полном порядке. А есть парни, они из Подмосковья ездят, в три утра встают, чтобы на работу добраться, и их, конечно, только бабки волнуют. Мне повезло — я москвич. Но таких у нас в отделе хорошо если десять процентов.

Я за работу милиционера не держусь. У меня свой бизнес есть. Какой — не скажу. Смотрите, из моей группы в сорок человек, с которыми мы вместе ВШМ окончили, всего два человека в органах работают. Остальные все ушли. Кому эта работа нужна? Мне и самому противно на службу приходить.

С меня, с моего экипажа, требуют, чтобы за смену я доставлял в отделение трех-четырех человек за административные правонарушения. Где их брать — непонятно. Можно правонарушения в отделе купить. Приходишь в дежурную часть, даешь дежурному двести рублей, и он выписывает протокол, что якобы я кого-то с административным правонарушением доставил. А я, конечно, никого не доставил, но показатели с меня требуют.

Никаких человеческих отношений у нас с начальниками нет.
Наш начальник — замполит, он только с личным составом расправляться умеет. Наказывать, то-се… А в работе он мало что понимает, даже в уголовных задержаниях. Он же не знает самого процесса. Он думает, ты бандита привез, рапорт написал и уехал. А на самом деле ты с этим бандитом можешь долго возиться, чтобы только уголовку на него «натянуть».

Мы за отгул начальству тысячу рублей с носа платим. А у гаишников, например, не так. У меня много друзей в ГИБДД работают, так они рассказывают, что перед тем как на смену выходить, батальон в дежурку по две с половиной тысячи рублей с носа относит. Чтобы их коллеги, которые в дежурной части сидят и нарядами руководят, не ушли домой без денег. И так — каждый день.

Я никогда не брал денег на уличных преступлениях — только с торговых точек и с проституток, когда они по Садовому кольцу стояли. Это полтора года назад было. У моего экипажа в подчинении восемь б…дских точек было, и с каждого из сутенеров брали по восемьсот рублей в день. Каждый член экипажа после смены уносил домой до десяти тысяч рублей, потому что мы еще и с клиентов деньги снимали. Вот стоишь ты за углом с биноклем, смотришь: проститутка в чью-то машину садится. Ты едешь за их машиной, останавливаешь водителя, проверяешь документы. У проститутки, как правило, документов нет — значит, можно ее задержать. Водитель говорит: «Брат, я только что за нее шесть тысяч отдал!» А ты ему: «Ну плати половину от ее цены, а то в отделение проедем».

В 2000 году я в угрозыске работал. Наш тогдашний начальник вокруг себя такую команду сколотил, что мы ездили только по таким местам, где «тема» была, то есть денег срубить можно было. Еще долги выбивали: нам заимодавцы называли имена должников, мы у них долг выбивали, половину денег в отдел брали, половину — возвращали. Дела по долгам всегда в «пополаме» решают.

Борис В., майор, управление милиции на Московском метрополитене, стаж работы — 14 лет:

Многие пэпээсники кормятся за счет граждан. Прежде всего иногородних. Их Клондайк — привокзальные станции метро. Туда ставят только самых доверенных сотрудников — так называемых хороших: которые не будут жадничать и как следует поделятся с руководством. Чтобы попасть на толковую станцию, надо башлять процент командиру роты — он людей расставляет. В среднем заработок у ребят получается 3—5 тысяч в день — как повезет. На хлебных местах больше. А если какой-нибудь косяк запорол по службе или комроты «не порадовал», то тебя зашлют в такую дыру, где с работой полный глушняк. Но вообще многое зависит от везения и частоты «высоких» проверок («низовые» проверки бывают по нескольку раз в день, но они, по сути, формальность — смотрят только, чтобы сотрудник не был пьян).

Главная радость тех пэпээсников, которые хотят срубить денег, — убывающие граждане: они спешат, да и деньги у них при себе есть. Если поддатенький или без документов — вообще счастье. Цепляют такого, проверяют. Гражданин, как правило, сам показывает билет: у меня, мол, поезд. Это и есть самая большая ошибка — если билет не показывать, можно дешевле откупиться. А так его отводят в отделение, проводят досмотр вещей, смотрят, сколько наличности у клиента. И начинают крутить: мы тебя задерживаем для установления личности (если без документов) или до полного вытрезвления (если выпивши). Это все по закону, но человеку-то деваться некуда — у него поезд уходит. Стандартная цена вопроса — половина имеющихся в кармане денег. Иногда забирают все, понимая, что человеку некогда жаловаться — у него же билет пропадет. Однако так поступают редко, поскольку, если отобрать слишком много, появляется вероятность, что человек плюнет на свой паровоз и пойдет жаловаться.

Если все то же самое, но человек никуда не спешит, то тут три часа времени обойдутся гражданину в не самую значительную сумму — не больше тысячи. Но вообще — как договоришься, можно и соткой отделаться, поскольку хорошему милиционеру важно, чтобы человек ушел от него довольным.

Шанс, что нарвешься на честного пэпээсника, который отпустит просто так, есть, конечно. Но он невелик. Пэпээсниками ведь работают в основном иногородние или в лучшем случае из области — контингент там не приведи господи. Проверяли мы пару раз общаги, где они живут, — это просто кошмар, хуже притонов. Шлюх каких-то убогих к себе водят (непонятно даже, где такое отребье откапывают-то), бухают все время, даже поножовщина случалась. Такие, кстати, не гнушаются даже у людей по карманам шарить — у тех, кто на конечной в вагоне заснул. Его ведь, прежде чем разбудишь, можно и обчистить.

Трезвого человека с документами, который ничего не нарушил, задержать непросто. По закону вообще есть только один вариант — сказать, что он по приметам похож на фоторобот какого-то разыскиваемого преступника. В принципе, под эти приметы подходит пол-Москвы, но метод этот геморройный и редко используется, к тому же знают о нем только опытные сотрудники. Поэтому пэпээсники часто просто пользуются неграмотностью приезжих, которые своих прав не знают и при общении с сотрудниками милиции автоматически чувствуют себя жертвой, теряются.

Если милиционер видит, что перед ним грамотный человек, то наверняка отвяжется. Гражданину достаточно достать мобильник и набрать 02 со словами: «Я, имя, фамилия, меня на такой-то станции неправомерно задерживает ваш сотрудник». И все, у пэпээсника уже будут неприятности, поскольку звонки на 02 записываются и в обязательном порядке подлежат проверке. А уж вычислить, что это был за сотрудник (даже если он не представился) у нас в метро — раз плюнуть: все посты жестко распределены по точкам и по времени.

Кстати, территория нашей милиции ограничивается подземным пространством и пятачком, расположенным под козырьком входа в метро. Работать снаружи не принято — это считается беспределом и небезопасно. Там ведь чужая «земля» — залезешь туда, значит, совсем оборзел, тебе же хуже будет: тамошняя милиция тебя сдаст начальству, а оно уж по головке не погладит.

У оперов своя специфика: им надо раскрывать преступления. Что бы там ни трубили в прессе, на самом деле у нас по-прежнему сохраняется «палочная» система. Есть ли преступления, нет ли — будь добр раскрыть. Основной принцип — каждый месяц у тебя должно быть раскрыто не меньше, чем в предыдущий. Как правило, опер в месяц делает одну «палку». Если показатели не закрыты, руководитель подразделения получает на орехи и, соответственно, отгружает операм.

Понятно, что некоторые опера помимо «палок» еще и деньги делают. А какие в метро преступления? Львиная доля — карманные кражи. Однако настоящие карманники нехило отстегивают — их многие опера прекрасно знают в лицо, но трогать-то их нельзя. Примешь такого — он один звонок сделает, и тебе быстро объяснят, что негоже хороших людей задерживать. Если пойдешь на принцип, будут неприятности. Может даже оказаться, что ты со вчерашнего дня в органах не работаешь, так что карманника этого все равно придется отпустить.

Так что многие опера или ловят залетных (сдают незваных конкурентов, как правило, те же блатные карманники), или практикуют своеобразные подставы. Сидит, например, гражданин на станции и вдруг смотрит — рядом с ним мобильник или кошелек валяется. Он его поднимает, а тут соседка по скамейке ну верещать: «Держи вора!» Вроде как ее телефон. Тут же и свидетели образовываются, и милиция — все в сборе, все в курсе. Вот и идет такой терпила под статью — для «палки». Или домой идет — не бесплатно, конечно. Правда, такие трюки стараются проделывать в основном с лохами: таджиками всякими, хануриками или люмпенами — их прессануть проще. Им иногда даже просто так при досмотре кошелек в карман засовывают. А если мобильник поднимет нормально одетый товарищ, то, как правило, предпочитают не связываться (адвоката нормального наймет, да и мало ли какие у него друзья). Соседка просто скажет: «Отдайте, это мой» — и дело с концом.

Если ты кадровик, то можешь брать деньги за ускоренный перевод на другое место работы (порядка 20 тысяч рублей) и за досрочное — «за особые заслуги» — присвоение звания (2—3 тысячи долларов). Если проверяющий, можешь трясти оперов и пэпээсников за выявленные нарушения — по 500—1 000 р. за штуку.

Ну а если ты уэсбэшник, можешь доить самих милиционеров уже на другом уровне: мы для них то же, что таджики для нас. У уэсбэшников ведь тоже свои «палки» есть — им нужно за квартал столько-то ментов посадить. А некоторым еще и для себя денег заработать. Тут и реальные нарушения в ход идут, и подставы бывают — кто знает, что у тебя в сейфе может найтись.

Что касается начальства, то некоторые крышуют организованные группы — торгашей-лоточников, попрошаек-колясочников и щипачей-карманников. Соответственно, рядовые сотрудники к этим группам не лезут. Я как-то приехал с ежедневной проверкой на одну станцию — там несанкционированная торговля. Я тамошнему сотруднику говорю: «Придется на тебя нарушение оформить». А он мне отвечает, что ничего сделать не может, потому что этот развал с дисками лично такой-то начальник попросил не трогать.

Вообще, деньги наверху разворовываются феноменальными темпами. Была, допустим, такая история. Одно управление заказало партию ветоши (тряпочки для чистки оружия) на миллионы рублей. Ветошь — расходник, проходит в ведомости как «малоценные быстроизнашивающиеся предметы» и списывается просто на ура. Естественно, никто ее в глаза не видел.

Пишу, что думаю и думаю, что пишу

«В прошлом году к нам в ОВД пришел новый начальник, который сразу установил нам свою норму по показателям: мы должны были направлять в прокуратуру пятьдесят дел ежемесячно. Нагрузка была рассчитана на семнадцать человек, работавших в отделе дознания; но, естественно, точно спрогнозировать, какое количество дел мы направим в прокуратуру, в принципе невозможно. Начальник придумал следующую схему: чтобы добрать необходимое количество дел, он стал заставлять дознавателей направлять в прокуратуру учетно-регистрационные карточки якобы завершенных дел, которые на самом деле еще находились в производстве и работа по которым еще велась и была далеко не закончена. Тем не менее карточки направлялись в прокуратуру, а оттуда попадали в Информационный центр ГУВД, где должным образом фиксировались. Причем на них, уж не знаю каким образом, ставился необходимый для учета штамп прокурора и его подпись.

Дознаватели вынуждены принимать участие в этом деле, поскольку часто живут в сложных условиях: их, в основном приезжих, селят в дома, предназначенные под снос. Как гастарбайтеров. Наше начальство это может сделать по сговору с управой, за взятки или нет — не знаю… Но дознаватели, которые в любой момент могут вылететь со своей жилплощади, конечно, всего боятся. А я отказалась принимать участие в этом мошенничестве: мне не хочется идти под статью.

После этого мне прямым текстом сказали: «Мы тебя загнобим». И стали гнобить: начальство заставляло меня писать рапорты на увольнение, я отказывалась, на меня орали. В итоге на нервной почве у меня случился срыв, начальник сказал мне прямым текстом: «Пошла, бля, на х… отсюда!», и выгнал меня из моего кабинета, опечатав его. В кабинете остались мои вещи: книги, удостоверения и все мои деньги — триста тысяч рублей. Я свои сбережения на работе хранила — живу на съемной квартире, там как-то страшно деньги оставлять, а банкам я не доверяю — сейчас ведь кризис. Я написала рапорт на имя замминистра. Через три месяца на него отреагировали — прислали инспекцию по личному составу, мой кабинет вскрыли, составили акт, в котором было должным образом отображено, что из трехсот тысяч рублей бесследно пропали пятьдесят.

Но хотя я писала рапорты про мошенничество с карточками во все вышестоящие инстанции, ситуация не изменилась: служебное расследование не проводилось, все спустили на тормозах. У нас ведь как: пишешь начальнику, он спускает распоряжение все ниже и ниже по инстанциям, в итоге оно доходит до конкретной прокуратуры, в которой у нашего руководства сидят друзья-приятели. Эта ситуация безвыходная, я точно знаю.

Мне приятель рассказывал, что некоторых начальников МОБ за их спинами называют «ходячими кошельками», потому что они регулярно объезжают палатки и лотки, собирая с них дань. Еще, конечно, некоторые берут с граждан деньги за то, чтобы закрыть дело. Это дорогое удовольствие: дело можно закрыть, удалив все следы из базы, минимум за десять тысяч долларов. Вот недавно прикрыли кражу со взломом за восемьсот тысяч рублей. Деньги вроде бы поделили между своими людьми в ОВД и в прокуратуре. До нас деньги не доходят — ни дознаватель, ни опер дело развалить не может.

Если про так называемые палки говорить, то можно улучшить показатели по отделу еще вот таким способом: допустим, ловят гражданина на краже, приводят в отделение и вешают на него еще пять висяков по другим кражам. Суд, допустим, осуждает гражданина только по одному эпизоду кражи, которую он совершил, а по левым висякам — оправдывает. Но это при расчете показателей, сами понимаете, не учитывается.

Я нашла себе новую должность, но мне написали характеристику с формулировкой «неполное служебное соответствие». А после того как по моему заявлению из-за ситуации с кабинетом в ОВД была направлена инспекция по личному составу, мне открытым текстом сказали, что могут написать хорошую характеристику в обмен на то, что я напишу заявление о том, что пятьдесят тысяч рублей у меня на самом деле не пропали. Но я не буду этого делать, поскольку это мой единственный козырь в борьбе с ними.

Чем выше рядовой милиционер поднимается по служебной лестнице, тем сложнее ему оставаться честным: всегда найдутся старшие товарищи, которые наглядно объяснят, что лучше взять бабок и сделать, что нужно, чем спорить. А если он будет спорить, его легко притянут под статью — когда у человека по тридцать дел в месяц в производстве, суточные дежурства и бесконечное усиление, его легко на чем-нибудь подловить и впаять «халатность» или «превышение служебных полномочий».

Михаил Пашкин, председатель Координационного совета профсоюза сотрудников милиции Москвы, стаж — 20 лет:

«Мне уже терять нечего, поэтому вы мою фамилию можете смело указывать. Я не боюсь.

Вы видели 650-й приказ — тот, что про оценку деятельности органов внутренних дел, от 5 августа 2005 года? В нем вся наша проблема. Там сказано, что количество раскрытых преступлений должно все время расти.

А как можно выполнить план? Можно купить уголовное дело у участкового — цена договорная. Может, хулиганку выявил, может, грабителей с поличным накрыл, а на этой же территории полк ППС находится, и у них не хватает показателей по уголовным делам. И вот они, видимо, договариваются с начальником ОВД, заносят ему денег, тот в свою очередь отстегивает участковому, и «палочку», то есть раскрытое дело, записывают на полк ППС. Сотрудник ГИБДД приходит в дежурную часть ОВД, оставляет двести долларов дежурному и говорит: «Если во время смены найдете на местности угнанную машину, то звоните мне, я подъеду, и машину как будто бы я нашел». А сейчас знаете, до чего дошли? В одном из батальонов ГИБДД установили инспекторам план по разбору — у них есть отделение по разбору ДТП, и вот начальник им заявляет: «Что-то маловато вы происшествий за смену разбираете! Надо больше, чтобы индекс выше был!» Это что же, инспектора должны количество ДТП увеличивать?

Если динамика раскрываемости признается неудовлетворительной, начальника отдела могут снять. А значит, он потеряет свою дань от коммерческих структур, от палаток, которые он крышует. А как уж он их крышует, это вам лучше у коммерсантов узнать. Как правило, деньги с мелких коммерсантов начинают требовать бойцы ППС и сержанты. Вы, естественно, побежите за защитой к начальнику ОВД. А тот, видимо, устанавливает свою цену, чтобы коммерсанты платили напрямую ему, а он, в свою очередь, отстегивает сержанту с участковым, чтоб те палаточника не трогали.

Один из наших адвокатов ведет дело одного гражданина. Его посадили по обвинению в мелком мошенничестве, потом он вышел, да только слишком рано — его жена квартиру приватизировать не успела. В общем, пошла эта гражданка жена в милицию, мужа своего предположительно оговорила, ну или заказала, тут дело темное. А муж после выхода из заключения таксистом подрабатывал. Остановил его однажды товарищ и говорит: «Подвези до точки и обратно, я тебе триста пятьдесят рублей дам». Тот обрадовался — ему недалеко было, деньги хорошие. В общем, подвозит бывший заключенный этого товарища к дому, тот ему дает двести рублей и говорит: «Слушай, у меня остальное дома, я мигом принесу». Только он в подъезд, из-за угла к машине подбегают три опера плюс начальник криминальной милиции отдела и находят у бедолаги пакетик с белым веществом и пять патронов от мелкашки. Он кричит: «Ребят, это не мое! Там и отпечатков нет!» А ему в ответ: «Ты скажи лучше, по наркотикам пойдешь или по патронам?» Ну он говорит: «Тогда уж лучше по патронам». Возбудили дело по факту хранения пяти патронов от мелкокалиберной винтовки. У него дома и самой винтовки-то нет… Наш адвокат сделал запрос в ЗИС ГУВД, и оказалось, что по Москве с начала года произошло десять подобных случаев… И вряд ли, знаете, люди носят с собой по пять патронов от мелкашки… А вот подсунуть можно все: народу надо ходить с зашитыми карманами, а женщинам, простите, без лифчика. А то и туда засунут. А ради чего все? Ради плана по раскрываемости. Потому что тут все просто: взял с поличным и раскрыл. А реально преступление раскрывать неохота — над ним потеть нужно.

Наш профсоюз сотрудников милиции города Москвы был создан в 1991 году для защиты рядовых милиционеров от вышестоящих руководителей. Нам сложно работать. Хотя бы потому, что 7 апреля убэповцы изъяли у нас семь компьютеров и все списки членов профсоюзов. Фактически провели обыск без всякого основания, и мы подали в Тверской суд заявление на ГУВД. Нам прислали документ об административном нарушении, что у нас нет кассового аппарата для сбора членских взносов. Это бред, у профсоюзов их и быть не должно. Но для МВД это не указ. С другим профсоюзом, объединенным профсоюзным комитетом ГУВД, мы не воюем, наоборот, оттуда народ к нам за помощью звонит… Принципиальное отличие между нами в том, что они с начальством судиться не будут, а мы — всегда пожалуйста. В принципе, при любой организации по закону можно открыть хоть сто профсоюзов, так что мы не альтернативщики и не аутсайдеры, просто в их профсоюзе в основном состоят те, кто по вольному найму в ГУВД служит, и начальники. А у нас только аттестованные сотрудники милиции — от рядового милиционера до подполковника.

Был случай, когда в ОМОНе избили профорга, командира взвода, капитана милиции. Его избили по приказу замкомандира батальона. Он позвонил нам, пошел в милицию, зафиксировал факт избиения, написал заявление, и нам удалось помочь ему перевестись участковым в один ОВД, откуда он впоследствии и ушел на заслуженную пенсию. Боевой офицер, служил в Чечне… А избили его за правду: он рассказал в УСБ, как его начальники деньги в банках получают. Сотрудники охранниками в банках подрабатывали, хотя права на это не имели. Так вот, рядовой боец получал, например, сто долларов, а начальник его — пять тысяч, за то что позволял своим сотрудникам так подрабатывать.

Два года назад на меня самого завели уголовное дело за клевету в отношении УБОПа. Я сказал, что некоторые сотрудники УБОПа крышуют проституток, поскольку ко мне поступили такие жалобы от рядовых убоповцев. Они рассказывали, что не могли провести проверки борделей, потому что за их спиной их же начальники предупреждали хозяев о готовящихся рейдах.

Василий Т., старший лейтенант, инспектор ДПС, Московская область, стаж — 8 лет:

«Если гаишник решил заработать, то «для себя» ему интересны прежде всего пьянка, встречка и превышение больше, чем на 40 км/ч, а лучше, конечно, на 60. Это в любом случае выигрышно: договоримся на месте — хорошо, не договоримся — оформим для статистики. Но и мелочью мы тоже не брезгуем — она ведь тоже нужна для показателей.

Встречка у нас в области стоит от 5 тысяч и выше, пьянка — от 30. Причем от машины вообще ничего не зависит — бывает, что и человечек из джипа не при деньгах, а иной раз и в «копейке» тридцать косарей для тебя приготовлены. Конкретная сумма определяется на глазок, ведь каждый инспектор — хороший психолог. Как учили нас старшие: «Клиент должен уехать от тебя довольным». Иначе может стукнуть. Вот исходя из этого и решаем.

После того как инспектор коснулся ручкой протокола, «решить» уже ничего нельзя. Протокол номерной, и выкинуть его не получится. (Испортил — пиши рапорт, почему испортил, зачем, и сам траченый бланк не забудь приложить, а иначе то же УСБ с тебя шкуру спустит.)

Никому не пожелаю попасть в УСБ на беседу — очень неприятная процедура. Тут и увольнение может быть, и срок — у них ведь на нас тоже план есть. Хотя, конечно, и они любят деньги, так что, говорят, нередко получается договориться. Стоит такая радость от 5 тысяч евро.

Если бы у меня зарплата нормальная была — тысяч сто, например, — я бы точно взяток не брал. Жил бы себе спокойно, с чистой совестью, никого не боялся. А так живешь, деньги с людей тянешь, а сам трясешься. Мне вот это не надо, а что я могу сделать? У меня зарплата 20 тысяч! Как мне с женой и детьми на нее жить? Вот и беру с водил — тысяч до 150 в месяц имею.

Между прочим, все эти рассказы, что инспектора скидываются и половину отдают начальству, те половину своему начальству и т.п — совершеннейший миф. Почти никогда так не бывает. Вот я когда несколько лет назад еще в Москве работал, там мы ежедневно должны были командиру 50 баксов привезти. Но он их себе оставлял, ни с кем не делился. А здесь, например, вообще, что заработал — все твое. Начальство к нам в карман не лезет. Чего им мелочиться, у них своих заработков полно.

Вот, например, замкомроты — оборотистый мужик, купил несколько фур, они на него работают — катаются, а ему как хозяину барыш нормальный идет. Командир роты у нас бестолковый, вообще ни во что не встроенный. Он кому техосмотром поможет, кому еще чем, ну и ворует, что плохо лежит. Прежде всего, конечно, бензин. В роте 15 машин. На каждую в месяц выделяется по 400 литров. Итого 6 000 литров. Он их нам не дает, и все тут. Скандалить нам не с руки — лишний конфликт, да и время терять не хочется. Проще на свои заправить, да и поехать зарабатывать. Товарищ же свою сотку имеет.
Ну а некоторое большое начальство, у тех посолиднее бизнес — они ведь и в администрацию вхожи, и в мэрию. Предприятиям «оптом» техосмотр делают, магазины держат, рынки, торговые центры, таксопарки, да и все остальное. Им наши копейки вообще неинтересны»

Пишу, что думаю и думаю, что пишу

ГОЛЛИВУД ОТДЫХАЕТ
Дабы понять, как такое вообще возможно, отмотаем временную рулетку назад. Совсем немного, до 6 января. В три часа ночи ехавшего на «бумере» Тарана остановили сотрудники ДПС: «Товарищ, тонировочка на лобовом с превышением». Рука Тарана сама потянулась
-------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------- ----
Меня останавливает патрульный. Крупный такой дяденька и очень нетрезвый. Расскажи, говорит, стишок про Новый год. Может, тогда отпущу
------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
к цифровому фотоаппарату, нажала функцию видеозаписи и направила объектив на озадачившегося стража дорог. На свой страх и риск Евгений под запись устроил бурную полемику с гаишниками, отстаивая свою правоту. Допущено нарушение технического состояния автомобиля, говорите? Так вот же талон техосмотра, совсем новенький, в нем написано, что с машиной все в порядке! Тони­ровка слишком сильная? Интересно знать, каким образом вы это в темноте определили? На глазок, что ли? Но вы же не техническая инспекция со специальными устройствами, чтобы категорично подобные выводы делать! И так далее и тому подобное. В конечном итоге Тарана отпустили с миром, без протокола и штрафа, зато с извинениями.
- На этот крайний шаг меня подтолкнуло неподобающее отношение сотрудников ДПС к водителям, с которым мне самому приходилось неоднократно сталкиваться, - констатирует Евгений. - Помню, предыдущую машину, «пятерку», купил в канун 2008 года. Представля­ете, первый раз сажусь за руль 1 января, и практически сразу же меня останавливает патрульный. Крупный такой дяденька и очень нетрезвый. Расскажи, говорит, стишок про Новый год. Может, тогда отпущу. Незнание стихов пришлось компенсировать ста рублями. Другой милиционер без объяснений однажды забрал у меня талон техосмотра и уехал с ним в неизвестном направлении. Сначала я записывал общение с гаишниками на диктофон, фотографировал их за «работой». И, наконец, сделал первую видеосъемку.
Снятый экспромтом сюжет Евгений по совету друзей выложил в Интернет. Посетителям глобальной сети он очень даже понравился, и Таран решил продолжить реалити-шоу. Он катался по городу, ловя момент, когда его остановят сотрудники ГАИ, либо сам провоцировал дорожные ситуации, которые находившиеся в непосредственной близости либо подъезжавшие патрульные трактовали как правонарушения. Дальше события развивались по знакомому сценарию: инспектора' с вальяжной уверенностью грозились составить протокол, «сам себе режиссер» Таран в ответ сыпал как из рога изобилия выдержками из законов, указывавших на неправомерность их действий, или защищался, пользуясь пробелами в ПДД и приказах МВД РФ. Почему стажер останавливает водителя? Не имеет права! Сотрудники ДПС проверяют документы вне стационарного поста? Нарушение служебной дисциплины! Досмотр транспортного средства без веских оснований?
Превышение полномочий! Некоторые гаишники оказались не готовы сдать этот экзамен.
Ролики компании «Таран продакшн» под общим названием «Маленькие любители сотрудников» от серии к серии со-
-----------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
Ми ни-фильмы «Таран продакшн» посмотрели более 160 тысяч посетителей сети из Тольятти и других городов. Сюжеты по количеству скачиваний побили все рекорды голливудских блокбастеров
------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------ -----
вершенствовались: появились закадровый голос и музыка, субтитры и простенькие спецэффекты. Сериал молниеносно (10 серий первого сезона были сняты всего за две недели) приобрел бешеную популярность.
На интернет-форум хлынул поток восторженных отзывов, наглядно демонстрировавших, до какой степени тольяттинским водителям надоели бесконечные поборы на дорогах и низкая культура тех, кто призван законом защищать права и интересы участников дорожного движения. Мини-фильмы «Таран продакшн» посмотрели более 160 тысяч посетителей сети из Тольятти и других городов. Сюжеты по количеству скачиваний побили все рекорды голливудских блокбастеров. Только за последние восемь дней января «Маленькие любители сотрудников» были скачаны 82 тысячи раз! От перегрузки сервер провайдера то и дело «обваливался» и переставал работать.
ПОКОНЯМ!
- Конечно, не все получалось гладко и правильно, -признается Евгений. - В первых сериях порой звучали мат, оскорбления, слишком жесткие комментарии. Я публично извинился перед всеми, кого это задело, и пообещал больше не допускать ошибок.
Справедливости ради надо отметить, что не все отзывы были положительными. Некоторые сетевые собеседники называли Тарана провокатором, охотником за дешевой популярностью и слепым последователем раскрученного федеральными СМИ режиссера-самоучки Медведа, с переменным успехом противостоящего правоохранительным органам Свердловской области. Но даже они признавали, что Таран - это явление, которое лакмусовой бумажкой отразило отношение участников дорожного движения к правоохранителям.
Впрочем, подавляющее большинство посетителей форума безоговорочно поддержали Евгения. В знак солидарности с Тараном они договорились поучаствовать в акции, названной дословно «автопробегом трезвых законопослушных водителей по ночному Тольятти». Обязательные требования к участникам: водитель трезв на 100%, использование ремней безопасности, движение в колонне без лишних перестроений, строжайшее соблюдение ПДД. Вот эти жаждущие поучаствовать в пробеге автомобилисты и съехались в ночь с пятницы на субботу к торговому центру «Планета».
Спрашиваем Евгения:

- Ожидал, что акция окажется столь масштабной?
- Я в глубочайшем шоке, -медленно произносит изумленный Таран и в который раз обводит взглядом заполненный паркинг, не веря своим глазам. -Я думал, машин 15-20 приедет. От силы. А тут такое столпотворение...
Тем временем шустрый юноша пружинистой походкой подходит к «БМВ» Тарана и разворачивает на капоте, карту города:
- Внимание участникам! Записываемся, изучаем маршрут пробега!
Участники акции прыгают в машины и заводят движки. На выезде к Южному шоссе возникает пробка - всем хотелось быть поближе к Тарану, который по праву возглавлял процессию.
Пробег начался! Зрелище, надо сказать, получилось впечатляющее и незабываемое. Кавалькада из мигавших пово-ротниками «железных коней» растянулась на многие километры. Случайные свидетели-водители, пытаясь перекричать гул двигателей, удивленно спрашивали прямо на ходу, что такое происходит. А узнав, присоединялись к переливающейся огнями автомобильной змее, плавно проползавшей по улицам Нового города, с выездом в Центральный район, на улицу Лесную и затем на Баны-кина. На парковке перед «Аэрохоллом» - десятиминутная передышка, которую участники пробега посвятили бурному обмену захватывающими впечатлениями. И вновь по коням. Путь лежал через Комсомольский район. В «Комсе» доселе никак не реагировавшие на акцию сотрудники ДПС дали о себе знать. Пропустив несколько автомобилей во главе с Тараном, они перекрыли дорогу и пустили колонну по трассе М5. Осталось не до конца понятным, для чего это делалось. Надо полагать, инспектора планировали внести сумятицу в ряды участников пробега, чтобы те «не занимались всякой ерундой» и разъехались по домам. Но не вышло. Отсеченная группа Тарана вскоре развернулась и присоединилась к общей колонне, которая в сопровождении нескольких патрульных экипажей без эксцессов вернулась к месту старта.
---------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
Н адо полагать, инспектора планировали внести сумятицу в ряды участников пробега, чтобы те «не занимались всякой ерун­дой» и разъехались по домам. Но не вышло
---------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------

Ж ЕСТЬ
- Ну, как впечатления? - спрашиваем Тарана, сидя в его «БМВ». На часах около четырех часов ночи, все остальные участники пробега, уставшие и счастливые, разъехались по домам.
- Запомню на всю жизнь! -без обиняков отвечает довольный Евгений, прихлебывая горячий чай из термоса. - Думаю, не только я, - он включает ноутбук и открывает «аську». - Полюбуйтесь сами, уже поступила куча сообщений. Даже с Украины написали! Все в восторге!
- А не боишься, что тебя может кое-кто наказать за чрезмерную активность? - вырывается давно напрашивавшийся вопрос.
- Я же не сорвиголова, чтобы ничего не бояться, - спокойно говорит Евгений.
- Что, были сигналы?
- Я бы так не сказал, - мотает головой Евгений. - Напротив, некоторые сотрудники ДПС останавливают меня для того, чтобы поговорить «за жизнь». Мол, смотрели фильмы, посме¬ялись. Заодно просят, чтобы я в следующий раз снимал их коллег где-нибудь в другом рай¬оне, а лучше - вообще в другом городе. Но порой на душе становится очень тревожно...
- К примеру?
- Хорошо, вот вам пример. В «аське» среди ночи вдруг появляется сообщение: «Напишу-ка я тебе что-нибудь на машине». Утром выхожу, а на капоте пальцем по пыли и вправду написано: «Привет от...». Или другой интересует¬ся: «У тебя тачка еще живая?» «Живая, - отвечаю. - А в чем, собственно, дело?» - «Да так, ничего особенного. Просто один гаишник сегодня остановил меня и как бы между прочим сообщил, что будто у Тарана машину сожгли».
- Федеральные СМИ еще не интересовались твоим сериалом?
- Я писал на центральные каналы. Из «ящика» допытывались: «жесть» есть? Чтобы драка там, кровь, стрельба? Нет, отвечаю, лишь пару раз по камере заехали. Им это не подошло...

Кто же знал, что «утка», озвученная работником патрульной службы, окажется пророческим предсказанием. А может, у сотрудника ДПС просто вырвалась вслух мысль, которая у его выставленных на посмешище коллег давно созрела в уме. Так или иначе, спустя сутки после пробега припаркованный во дворе дома «БМВ» Тарана подожгли, облив бензином.
Свидетели видели, что от объятого пламенем автомобиля в ночную мглу метнулись две согбенные тени. Евгений снял последний эпизод сериала «Маленькие любители сотрудников» под названием «Таран. Финал», центральным персонажем которого стала его пылающая иномарка.
Очень печально было наблюдать, как под композицию «Аве Мария», наложенную на видеоряд, огонь буквально пожирает автомобиль, и слышать дрожащий голос матери парня: «Сынок, заканчивай с этим! Теперь понимаешь, с кем ты связался?..»
Таран понял, что оппоненты готовы на все, чтобы его остановить. Они перешли границу дозволенного и стали уголовниками-поджигателями.
Реально опасаясь за свою жизнь, Евгений Катрузов принял решение остановиться и зачехлить камеру. Откроется ли новый сезон «Маленьких любителей сотрудников»? Вероятно, об этом следует спросить не автора идеи и первых десяти серий - он уже доказал, что в одиночку готов противостоять системе и поплатился за свою дерзость, а его многочисленных
поклонников.

Пишу, что думаю и думаю, что пишу

- Данный гражданин является грубым нарушителем правил дорожного движения. За время его небольшого водительского стажа на него составлено 16 административных материалов, 14 из которых - нарушение технического состояния автомобиля, конкретно - превышение предела тонировки автомобиля, по одному - выезд на встречную полосу (по утверждению Тарана, данный материал был аннулирован судом. - Авт.) и превышение скоростного режима. Однако, несмотря на многочисленные замечания, данный молодой человек так и не привел свой автомобиль в надлежащее техническое состояние. По каким причинам он себя ведет подобным образом, можно только догадываться. Возможно, ввиду юного возраста гражданин руководствуется исключительно максималистскими оценками. Не исключено, что посредством привлечения внимания общественности, в основном своих сверстников, он реализует некие свои внутренние комплексы, избрав для этого неприемлемые методы.
Не совсем понятно, какую цель он преследует. Хочет привлечь к ответственности сотрудников ГИБДД, которые, по его мнению, работают непрофессионально или с нарушениями? Но есть же масса законных способов, которыми может воспользоваться любой гражданин: обратиться к начальнику сотрудника-нарушителя, к руководству ГИБДЦ, в прокуратуру, оспорить административные материалы в суде.
- Он неоднократно жаловался в прокуратуру...
- И всякий раз получал письменные ответы, что в действиях сотрудников ДПС никаких нарушений не установлено.
- Вам известно об акции, которую в ночь с 30 на 31 января провели тольяттинские автомобилисты?
- Конечно. Мы, в принципе, не против, чтобы граждане собирались в клубы по интересам, общались. В конце концов, имеются общественные организации, защищающие права автолюбителей. Но при проведении подобных массовых мероприятий недопустимы самодеятельность, анархия. Такие акции-должны облекаться в законные формы; которые регулируются федеральным и местным законодательством, где четко прописано, что можно делать, а что нельзя. Иначе они могут привести к печальным последствиям для отдельных граждан и жизнедеятельности города в целом.
- Были ли со стороны ГИБДД усилены меры безопасности во время проведения мероприятия?
- К нам никаких заявок о необходимости принятия дополнительных мер по охране общественного порядка не поступало. Работали в обычном режиме.
- Что вы можете сказать о поджоге автомобиля автора видеороликов, выложенных в Интернет?
- До меня доходила информация, что его транспортное средство сгорело. Однако по каким причинам произошел пожар, я сказать не могу. И тем более не могу говорить о версиях ЧП. Эти вопросы к дознанию, следствию.
- Каковы будут действия ваших сотрудников в случае, если съемки продолжатся?
- Могу твердо сказать одно - церемониться с данным молодым человеком мы не собираемся. Он для нас такой же водитель, как и все остальные: нарушил ПДД, значит должен ответить. Чтобы исправить ситуацию на дорогах к лучшему, советую ему начать с себя, повзрослеть и изменить отношение к предъявляемым законным требованиям.

Видеоролики можно посмотреть и скачать здесь
http://www.yaplakal.com/forum28/st/0/topic232531.html#fake
и здесь
http://forums.avtograd.ru/index.php?showtopic=109177

Пишу, что думаю и думаю, что пишу

КТО ВАШИ СВИДЕТЕЛИ?
Типичным нарушением прав граждан является отказ сотрудника милиции вписать в раздел протокола "Свидетели" данные пассажиров. Любимое изрече ние инспектора при этом: "Пассажиры - не свидетели, а заинтересованные ли ца". Давайте зададимся вопросом: могут ли жена, теща, кум, сват, брат, со сед, сослуживец быть свидетелем в уголовном или гражданском деле, админис тративном производстве? Без сомнения, да. Специальная ст. 251 КоАП РСФСР "Свидетели" гласит: "В качестве свидетеля по делу об административном пра вонарушении может быть вызвано любое лицо, которому известны какие-либо об стоятельства, подлежащие установлению по данному делу". Почти полностью повторяет ее статья 72 Уголовного процессуального Кодекса РСФСР "Лица, выз ванные в качестве свидетелей". Аналогично звучит и ст.61 Гражданско-процес суального Кодекса РСФСР "Свидетельские показания": "Свидетелем может быть любое лицо, которому могут быть известны какие-либо обстоятельства, относя щиеся к делу". В комментарии к этой статье подчеркнуто, что в качестве сви детелей могут выступать граждане, находящиеся в родственных, дружеских, неприязненных и иных отношениях с лицами, участвующими в деле. Указанные обстоятельства учитываются судом при оценке достоверности свидетельских по казаний.
Таким образом, только суд дает оценку свидетельским показаниям, а ин спектор должен быть добросовестным регистратором. Он обязан внести в прото кол данные всех пассажиров и внимательно проследить за этим при подписании протокола. Если этот аспект упускается, то можно столкнуться с таким явле нием.
Приходит водитель в ГАИ или отдаление милиции, а ему показывают напи санные на чистых листах бумаги показания других водителей или пешеходов: один, якобы, менял в отделении проколотое колесо, другой гулял с собакой, влюбленная парочка целовалась в подъезде, из которого видна была улица...> Примеры можно продолжать. Все эти "свидетели" пишут, что видели нарушение. И есть причины, по которым они не были занесены в протокол, а явились в от деление спустя некоторое время по "собственной инициативе". В таком случае есть все основания заявить ходатайство о вызове этих "свидетелей" на рас смотрение административного дела, а также просить прокуратуру и вышестоя щее милицейское начальство, в первую очередь инспекцию по личному составу проверить за два минувших года протоколы и другую документацию, составлен ную этим инспектором и его коллегами по смене и отделению. Глядишь, подоб ные "свидетели" выявятся при других конфликтах.
Когда инспектор не вносит в протокол имена пассажиров или представ ляет "подставных" свидетелей, он совершает уголовно наказуемое деяние, пре дусмотренное ст. 292 УК РФ "Служебный подлог", что предполагает ответствен ность за внесение должностным лицом в официальные документы заведомо лож ных сведений предусматривает наказание в виде лишения свободы на срок до двух лет.
Свидетели в машине (в нашем примере) были, а в протоколе этот факт не отражен, и получилось, что свидетелей не было. И наоборот. Свидетелей обви нения в действительности не было, но по воле инспектора они откуда-то поя вились. И в том, и в другом случае инспектор внес в протокол - официальный документ - заведомо ложные сведения, тем самым совершил служебный подлог.
Рассмотрим типичный пример. Инспектор останавливает машину, подходит к
ней и говорит: "Вы ехали со скоростью 100 километров в час." А водитель заявляет: "Я ехал всего лишь 60 километров в час.". Инспектор предлагает посмотреть на цифры в окошечке радара. Hо ведь пока он шел от патрульной машины к вашей, а потом назад, мимо пронеслось несколько машин. Где доказа тельства, что скорость на радаре была замерена только что, а не минуту, час, день назад?
Данный прибор - более чем сомнительный источник доказательств. Обвине нию нужны как минимум два свидетеля, которые подтвердят, что показания при бора относятся именно к вашему автомобилю.
Попробуйте приобщить к делу показания радара. Hичего не получится. Hе снимают с него показания. Таково качество прибора. Пробор не может был, ис пользован, если он не прошел технический годовой осмотр.
Здесь мы снова вынуждены вернуться к вопросу о свидетелях и ответить на вопрос: а могут ли быть свидетелями сотрудник милиции, следователь, про курор или судья?
Один из основополагающих принципов юриспруденции: запрещая совмещение процессуальных функций. Это значит, что и милиционер, и следователь, веду щий дело, и прокурор, осуществляющий надзор, и судья, рассматривающий дело в суде любой инстанции, по тому делу свидетелями быть не могут.
То же самое относится и к сотруднику милиции. Однако часто бездоказа тельное обвинение инспектор или его начальник пытается прикрыть ссылкой на Закон "О милицию". Действительно, в ст. 26 этого Закона "Показания сотруд ника милиции" сказано: "Показания сотрудника милиции по делу о преступле нии или административном правонарушении оцениваются наравне с иными доказа тельствами, полученными в утановленном законом порядке".
Из текста этой статьи ясно, что сами по себе показания сотрудника ми лиции - не есть исчерпывающее и безусловное доказательство вины гражданина. Hужны и другие доказательства: показания свидетелей, заключения экспертов, фотографии, кадры киносъемки и т.д.
Кроме того, эта статья относится к тому сотруднику милиции, который проходил, проезжал мимо, что-либо видел, слышал. Суд может признать свиде телем, в крайнем случае, второго члена патрульной машины, наряда. Тот же, кто от своего имени составляет протокол и обвиняет, - это представитель дознания, обвинения (можно спорить о терминологии), чего угодно, но только - не свидетель.
Учитывая это и опираясь на уже упоминавшийся принцип презумпции неви новности, советуем: При конфликте с инспектором не сочиняйте легенды. В данном случае правомерна фраза: "Я ни в чем не собираюсь оправдываться".

Пишу, что думаю и думаю, что пишу

ВОЗБУЖДЕHИЕ УГОЛОВHОГО ДЕЛА
Только в рамках возбужденного уголовного дела можно производить все возможные оперативно-следственные действия: обыск, допрос, очную ставку, выемку почтово-телеграфной корреспонденции, следственный эксперимент, и т.д.
Hо и в рамках уголовного дела обвиняемый может давать показания и мно гократно менять их, а может отказаться от дачи показаний. Это есть специфи ческие формы защиты от обвинения, предусмотренные законодательством не только Российской Федерации, но и большинства цивилизованных государств ми ра. Hичего зазорного в этом нет.
При Сталине обвиняемый считался одновременно свидетелем по своему де лу и не мог отказаться от дачи показаний. В противном случае ему "светили" статьи, которые сейчас вменяются только свидетелям: "Отказ или уклонение от дачи показаний", "Заведомо ложное показание".
В настоящее время и в уголовном процессе, и в административном произ водстве гражданин может быть или обвиняемым, или свидетелем. Третьего не дано. Поэтому мы можем сделать однозначный вывод: у инспектора нет права допрашивать водителя на дороге, тем более в устной форме. Допрос может вес тись только в письменной форме.

ВЫ ПОДВЕРГЛИСЬ ДОПРОСУ
Для этого существует специальный документ - протокол допроса.
Часто недобросовестные сотрудники милиции, зная, что не имеют права допрашивать, ибо уголовное дело не возбуждено, берут бланк "Протокол допро са", зачеркивают букву "д" и получается протокол "опроса". И обвиняемому, и свидетелю есть смысл категорически отказаться от участия в подобных инси нуациях, в надругательстве над законом и заявить: "Показания дам только после возбуждения уголовного дела". И тут же написать жалобу прокурору ра йона. Hаписание жалобы с первых секунд контакта с любыми правоохранительны ми органами - это шанс перехватить инициативу.
Пример. Вас доставили в отделение милиции или ГАИ, держат уже нес колько часов. Вы пишете жалобу, что к вам применяли пытку голодом. Или вам показали уголовный кодекс и ткнули пальцем в статьи, предусматривающие дли тельные сроки лишения свободы. Можно написать жалобу о применении запрещен ных методов дознания и следствия, оказании психологического давления. Все зависит от вашей смекалки. Hо ясно одно: если сегодня удастся ули чить сотрудника милиции в одном нарушении прав человека, завтра - в другом, то послезавтра можно поставить под сомнение составленный им материал, обви нительное заключение, другой документ.
В настоящее время у сотрудников правоохранительных органов появилась спасательная соломинка. Hазывается она - Закон "Об оперативно-розыскной деятельности в Российской Федерации", принятый 13 апреля 1992 г. Ст. 6 это го Закона гласит, что органами, осуществляющими оперативно-розыскную дея тельность в соответствии с правилами конспирации, могут осуществляться сле дующие мероприятия:
1. Опрос граждан;
2. Hаведение справок;
3. Сбор образцов для сравнительного исследования;
4. Контрольные закупки;
5. Исследование предметов и документов;
6. Hаблюдение;
7. Отождествление личности;
8. Обследование помещений, зданий, сооружений, участков местности и
транспортных средств;
9. Контроль почтовых отправлений;
10. Цензура корреспонденции осужденных;
11. Снятие информации с технических каналов связи.
Однако в соответствии со ст. 2 этого Закона "Задачи оперативно-розыс кной деятельности" задачами оперативно-розыскной деятельности являются: "выявление, предупреждение, пресечение и раскрытие преступлений, а также лиц, их подготавливающих, совершающих или совершивших; осуществление розыс ка лиц, скрывающихся от органов дознания, следствия и суда, уклоняющихся от уголовного наказания, без вести пропавших граждан".
Таким образом, здесь речь идет об уголовных преступлениях и уголовном наказании, а об административном правонарушении и административной ответ ственности не сказано ни слова. Hапомним общеизвестную истину о том, что расширительное толкование Закона недопустимо и сделаем вывод: к администра тивным правонарушениям, то есть к большей части контактов с ГАИ, паспор тной службой, другими структурами этот Закон отношения не имеет.
Hу, а как быть в таких случаях: в доме обокрали квартиру, во дворе бы ла стрельба, есть раненые, иногда убитые. Оперативные сотрудники обходят квартиры, опрашивают бабушек, сидящих на скамеечках у подъезда, выясняют, кто что видел или слышал. Закон "Об оперативно-розыскной деятельности" дает им такое право. А гражданин может отвечать, а может и не отвечать. Для гражданина - это право, но не обязанность.
Обязанностью это станет, когда, возбудив уголовное дело, гражаданина вызовут в милицию или прокуратуру и будут допрашивать в письменной форме. Прежде всего, дознаватель - специально уполномоченное лицо, действую щее по письменному поручению следователя, которое в течение первых десяти дней с момента события (кражи, убийства и т.п.) проводит проверку материа лов по факту преступления. Орган дознания - это милиция, командиры воин ских частей и т.д..
Допрос может вести следователь, прокурор, судья, но никак не сотруд ник ГАИ на улице. Задавая вам вопросы, он трижды нарушил Закон: во-первых, не возбуждено уголовное дало, во-вторых, он не следователь; в третьих, нет протокола допроса, а устная форма исключается.
Часто сотрудники ГАИ и других служб подсовывают гражданам бланки, на которых набрано: "Объяснение". Советуем ничего в этих бумажках не писать. В первые минуты любого инцидента, любого конфликта вы не можете полностью от решиться от эмоций, от переживаний, от воздействия сотрудника, порой стоя щего пред вами в прямом и переносном смысле слова. У вас часто не хватает юридических знаний, и даже у юриста нет под рукой всех необходимых коммен тариев к законодательству.
Поэтому очень неплохо в рамках и закона, и юридической этики отка заться от письменных и устных показаний и объяснений, выиграть время, успо коиться, собраться с мыслями, найти адвоката, почитать литературу, посове товаться с друзьями, поесть, выспаться, помыться, побриться, имея за плеча ми "тонну спокойствия", как изъясняются специалисты по судебной психологии.

Пишу, что думаю и думаю, что пишу